Артыкул

1972 - З. Можейко. Полесская песня

Полесье — особенный белорусский край. Бескрайние луга, зубчатые дремучие леса, величественно-спокойная Припять. Первое впечатление от Полесья — зеленое море без границ и берегов. Простором веет и от полесской песни. Если слышишь, как высокий голос парит над всеми другими голосами, будто там, в выси, жаворонок вяжет узоры по тонкой воздушной канве, а сама песня звучит на нескончаемом дыхании, то знай — песня эта родилась на Полесье. Верхний подголосок называется здесь «подводкой». Это солирующий женский или мужской голос, который контрапунктирует с «басующим», по народному выражению, голосом основного напева.

Всякий раз выезжая в фольклорную экспедицию, я испытываю чувство, похожее на то, что переживает одержимый грибник, отправляющийся в очередное странствие по лесу. Понятно, грибов много в лесу, но нажо же угадать заповедные, самые богатые и еще не тронутые гриные места. Манящие воображение песенные источники надо найти и фольклористу. Смотришь на испещренную линиями и знаками карту Полесья и видишь где-то в уголке меленькую, почти затерявшуюся точку с надписью: деревня Озераны. Уж не это ли твое фольклорное счастье? Или вот надпись: деревня Замошье... А может, Дуброва или Тонеж, Глушкевичи или Семигостевичи? Добираться туда не просто. Где мчишься на «Ракете», где едешь на коне, а иной раз садишься на мотоцикл или просишь у геологов вертолет.

Живописная лесная деревня Клетная, раскинувшаяся в самом центре Полесья, на Пинщине, — одна из самых больших моих радостей. Клетная прежде всего галерея ярких людей, интересных не только своим пением, но и разговором, характером, обликом. Клетнянский лесник Александр Коренчук — певец, лирик. Песян о милой Марусе, идущей «по водиченьку»,  и песня о соседке, которой сосед «говорит неправодньку», льются у него свободно, как прозрачные полесские ручьи. Рядом с Коренчуком — могучие богатыри Иосиф Русак и Павел Шевчук, поэтичная певица Ольга Вакульчик и задорная, игривая Любка Слиж. «Все наши песни взяты у жизни», — говорят они.

Жизненный опыт, взгляды, время формируют и возрастной состав деревенский полесских хоров. Когда фольклористы не так давно приехали в село Тонеж, то встретились с Мотруной Окулич, которая помнит, как лет сорок назад она ещє девчонкой слушала запись пения своей будущей свекрови Домны Окулич: «Тогда нам, девкам, старые песни были не в моде. Мы свои, новые пели. А Домна как заведет по-колишнему (по-старинному) в трубу (фонограф), то мы просто катаемся со смеху. Но не знали мы тогда, что и сами эти песни запоем. А сейчас кажется, что только так и надо петь...»

А наипервейший клетнянский певец старинных календарных и свадебных песен — Адам Слиж. Он споет вам и песню с комической жалобой жнеи о том, что она осталась на ниве позади и просит ее подождать. Споет древнюю и вечно новую свадебную песню о невесте, каоторой расчешут белый лет — ее косы — и повезут на вороных конях лесом высоким далеко от матери. Весною же здесь «водят куст» — наряжают зеленью (делают кустом) самую красивую девушку в округе и ходят с ней по селу, распевая традиционные весенние песни.

Но вот широкий разлив лирики сменяется искристым задором песни беседно, застольной. Это песня о «серебряной чарочке с золотыми бережками», такой хорошей и «сверху и со дна». Она должна быть полной в жтом сказочном веселье, в этом по-народному раздольном «пире на весь мир», где нет ни жеманства, ни чопорности.

На протяжении веков песенное искусство Полесья сложилось в своего рода народную художественную школу, мелодическую по самой своей природе и сущности. Громкая же манера исполнения песен складывалась в пении на открытом воздухе — в поле, в лесу, на воде. Вот почему лучших полесских певцов находили среди плотогонов, лесников, пастухов. Им надо, говоря их же словами, голос по-настоящему дать, да так, чтобы песня донеслась и в соседнее село, через реку. И если хотя бы издали услышишь пение звонкого Полесья с его артистами-самоцветами, то уже не забудешь его никогда...

З. Можейко, кандидат искусствоведения.