Аўдыётэка → Аўдыё выданне:

Традиционное искусство Поозерья. Обрядовая музыка

Поозерье — так называют этнографы северную Белоруссию и пограничные с ней русские земли. Народная культура Поозерья сохранила древние обряды и песни — отголоски дохристианского языческого культа. На пластинке представлены фрагменты обрядовой музыки земледельческого календаря и старинной свадьбы.

Заклинательные напевы-формулы строго приурочивались к определенному времени года, празднику, моменту обряда и имели своей целью магически воздействовать на потусторонние силы. Обрядовые песни исполнялись особыми голосами, ритуально-экспрессивными, тембрально-жесткими, способными к далекому посылу в пространство. Несмотря на известную резкость вокальной подачи, певицы умеют вместе с тем раскрашивать мелодию напева изысканной орнаментикой, вступая друг с другом в интонационное общение, они — каждая по-своему — расслаивают, индивидуально дополняют коллективное звучание. Используемый здесь принцип совместного пения очень архаичен.

Песня «Наша масленица дорогая» (1) игралась, как говорят сами исполнители, во время шумного языческого праздника — масленицы, которая олицетворяла конец зимы и начало новой жизни. «В поле рожь зелененька» (2) приурочивалась к началу весенних земледельческих работ, когда впервые вывозились удобрения на поля и организовывалась толока — трудовое объединение крестьян с целью взаимопомощи. Отзвуки поклонения солнечному богу, огню отчетливо определяются в обычаях Ивана Купалы, празднуемого в ночь с 23-го на 24 июня (по старому стилю). Тогда и пелась «Иванова матка всю ночку не спала» (3). Оканчивается лето, наступает осень, время снимать урожай, к которому и приурочена жатвенная песня (обжинка) — «Жнеи мои, жнеи» (4).

Кулачные бои — реликты ритуального поведения — устраивались во время ярмарок, престольных праздников, гуляний, зимой — на масленице, летом — в Петров день. Молодежный обрядовый кулачный бой — «стенка на стенку, деревня на деревню» — сопровождался грозными припевками, плясовыми движениями, устрашающими противников, обязательными инструментальными наигрышами. В каждой артели молодежи был свой музыкант — фигура неприкосновенная. Когда-то в подобном действе могли участвовать скрипачи, балалаечники, цимбалисты. Затем музыканты перенесли звучание воинственных наигрышей на новый для деревни инструмент — гармонь. Слушая припевки «Под драку» (5), можно вообразить себе гармонистов из двух молодежных партий, удалых и враждебных друг другу.

Свадебный обряд в некоторых деревнях Поозерья и сегодня еще играется (в большей или меньшей степени) по-старинному. До венчания происходил так называемый надел — одаривание молодых с пожеланием им богатой и счастливой жизни; затем невеста прощалась с отчим домом. В это время звучала ритуальная инструментальная музыка и одновременно с ней раздавался плач. Голосили и невеста, и ее мать, а иногда даже и ее сестры и тетки. Голося, невеста откланивается, а музыкант играет при этом так называемое «Откланення» (6) — образец сольного исполнения.

Имитация инструмента голосом — особый вид инструментально-вокальной музыки. Обычно подобное пение-наигрыш особого типа, именуемое под язык, одновременно с голошением звучало на предсвадебных молодежных собраниях — посиделках, вечорках: девушки, в предвкушении будущей свадьбы, осваивали здесь песни и плачи, постигали тайны совместного творчества (7). В условиях же подлинной, ставшей наконец реальностью, свадьбы требовалось полнокровное инструментальное тембровое звучание. Происходило это при наделе, а также в драматический момент прощания невесты с родными, причем играл на стародавних свадьбах ансамбль (скрипка, цимбалы). Трагические звуковые образы голошений-диалогов невесты и матери свободно накладываются на светлую, торжественную партию инструмента (8).

После венца, на пиру, музыканты непременно играли ритуальные величания (марши) каждому гостю. За свадебные марши гости обязаны были одарить музыкантов. У жителей любой округи водится свой, излюбленный марш, который нередко отличают глубокие интонационные связи с остальной музыкой местной свадьбы (9, 10).

Существовали инструментальные версии свадебных формульных напевов (11). Порой подобные наигрыши сопровождали песни. Иногда же свадебные песенные формулы трактовались музыкантами как инструментальные наделяные и наигрыши, приуроченные к другим моментам обряда.

Вторая сторона пластинки — это песни, отражающие музыку свадьбы северо-восточного Поозерья и расположенные по порядку их исполнения в обряде: перед отъездом жениха за невестой (12), перед увозом невесты в дом жениха (13), на свадебном пиру (14, 15), на отводинах, во второй день свадьбы (16, 17).

Песни и голошения исполняют Ефросинья Тимофеевна Белешева, Варвара Михайловна Жиганова, Анна Ивановна Зверева, Евдокия Никитична Штыкова (все — из деревни Рагозы Усвятского района Псковской области).

Инструментальные наигрыши и припевки звучат в исполнении гармонистов из Городокского района Витебской области БССР — Николая Ивановича Данилова (деревня Меховое) и Ивана Ивановича Ивлева (деревня Бычиха).

А. Ромодин, И. Ромодина